holymen

Читаю сейчас сыну перед сном по одной главе «Волшебника Изумрудного города». Очень любил все эти книги в детстве, но видимо многого тогда не понимал. Сейчас же волосы встают дыбом.

Посудите сами. Несовершеннолетнюю девочку Элли заносит в Волшебную страну и она сразу начинает с убийства – ее домик давит в лепешку злую колдунью Гингему. Казалось бы она не причем – это случайность. Пример урагана «Катрина» говорит нам о том же самом. Но тревожный звоночек уже прозвенел.

О личности девочки и ее морали многое говорит и то, что ее верный песик Тотошка снял с трупа погибшей серебряные башмачки и Элли с готовностью их надела.

Здраво рассудив, что далеко одна она не уйдет, а способности Тотошки обеспечить ей защиту сравнительно невелики, она начинает сколачивать вокруг себя группу друзей, причем выбирая для своих целей неполноценных, обделенных судьбой типов.

Первым из них становится Страшила – о характере которого многое говорит то, что даже миролюбивые жители этой страны посадили этого типа на кол. Этот дегенерат умеет считать до пяти и полностью лишен мозгов.

Но зато Элли в отсутствии мозгов не упрекнешь, и уже в этом месте пытливый читатель понимает, что смертью Гингемы все не закончится.

В глухом лесу Элла и Страшила находят себе еще одного друга. Железного Дровосека с большим топором. Хитрая девочка здраво рассудила, что бессердечный Дровосек сослужит ей хорошую службу.

Запудрив отсутствующие у своих спутников мозги, Элли ловко прокручивает следующую комбинацию. Оторвавшись от спутников, она провоцирует своим нимфеточным видом местного жителя-отшельника по прозвищу Людоед. Это проверка боевых качеств новых друзей. И они не подвели. Вместо того, чтобы сдать местного жителя в органы правопорядка, хотя его наверняка бы отпустили после проверки фактов, Страшила и Дровосек хладнокровно убивают беднягу – Страшила бросается ему под ноги, а Дровосеку достаточно одного удара, чтобы снести незадачливому любителю юной плоти голову.

( Read more... )

Андре Нортон, которой сегодня исполнилось бы 100 лет, принадлежит к тем редким писателям, которые зашли в литературу с заднего хода: от выдачи чужих книг она перешла к написанию своих:


Нортон, первоначально принимаемая, нами, изголодавшими в начале 90-х по американской фантастике, за мужчину, привлекла свое внимание необычностью подхода к разработке фантастических тем. На место привычно ожидаемых бластеров или сложных романов в духе Брэдбери и Саймака на нас обрушились космические торговцы и фэнтэзи. Ни к тому, ни к другому мы не были привычны, а потому похождения вольных торговцев и "Колдовской мир" разили нас, неопытных читателей наповал.
Так и помню эти ранние, первые книги "Северо-Запада": М. Муркок "Повелители мечей", С. Ланье "Путешествие Иеро" и А. Нортон "Колдовской мир".



Это потом мы поняли, что это довольно известное, но не самое лучшее из того, что написано в фэнтэзи. Но, первая любовь не ржавеет и, пораженные самой идеей врат, параллельной фэнтэзийной вселенной искали и скупали последующие книги серии.
А. Нортон никогда не была глубокой писательницей, никогда не поражала буйством фантазии или мощью космологических построений. Как и всякая женщина, она и в фантастике тянулась к вполне обычным любимым для всякой женщины, всякой бабушки вещам: животным, сценам быта, этнографическим картинкам и зарисовкам, темам человеческих взаимоотношений.
Этим, собственно, она и дорога нам и поныне. Я думаю, что этим будет ценна и столетия спустя. Годы будут течь, а новые читатели вновь и вновь будут открывать книги, написанные для них заботливой и доброй библиотекаршей.